Не оставляй ведьму в живых. Цикл романов «Легенды Фонарщика Лун» - Сергей Софрин

– Любой сотрудник спецслужб внутри – обыкновенный человек. Я, друг мой, не составляю исключения. Мы тогда удачно выкрутились из колоссальной передряги и пребывали в расслабленном состоянии духа. Лишь спустя какое-то время у меня появились сомнения в логике произошедшего. Будь осторожен, Марат, и внимательно смотри по сторонам. Однажды ты непременно заметишь нечто, указывающее на истинные причины твоего попадания в «Эверест». К сожалению – это пока все, что я могу тебе посоветовать…

Разговор с Настоятелем весь вечер и ночь не выходил у Марата из головы. Марина под утро уснула, а он еще долго в раздумье рассматривал серебристое пятно света от далекого уличного фонаря на занавеске. Ему не хотелось вновь учувствовать в какой-то слепой игре, но выбывать из числа игроков он тоже по многим причинам не намеревался.

«Наши аплодисменты рассудительному Барону… – погружаясь в предрассветную дрему, напоследок подумал он – его откровенность добрым предупреждением для нас обернулась…. Далее будем следовать совету Константина Романовича. Держим наготове весь арсенал специфических способов преодоления преград и утром едем прочесывать делянку Картера…»

Теперь затхлый лес и темная просека заброшенной железнодорожной узкоколейки как нельзя лучше располагали Марата к рекомендованной Константином Романовичем наблюдательности. Шум изредка проходивших вдали по новой насыпи поездов напоминал ему об обособленности его жизни от жизни нормального мира, а земная дрожь, поднимавшая в воздух армады жирных остервенелых комаров, аллегорически выражала зыбкость почвы бытия под его ногами.

По периметру закрытого района в оцеплении стояли институтские секьюрити в милицейской форме и автомобили с мигалками. Местное население и вездесущие журналисты официально были оповещены о ликвидации старой свалки фосфоросодержащих приборов авиационной промышленности, случайно найденной тут любителями весенних шашлыков. Желающих проверить эту информацию пока не находилось. Напарники второй день вели предварительный осмотр местности, челноком продираясь сквозь мрачные дебри, поминутно снимая с одежды намертво пристававшие к ней сухие прошлогодние репьи, и подозревая, что земля здесь действительно отравлена, если не фосфором, то чем-то еще, достаточно ядовитым, – напрочь отбившим у здешней флоры всякую волю к жизни.

Желтые клыки смерти

Собаки на косогоре появились неожиданно, будто специально подкрадывались к ним сзади, пока Марат с Бароном обследовали речной обрыв рядом с разрушенным железнодорожным мостом, от которого остались лишь береговые кирпичные укрепления, да четыре попарно перекинутые меж берегами ржавые тау образные балки.

Стая встала веером над распадком и начала неуверенно их облаивать, иногда демонстрируя робкую готовность спуститься вниз. Грязные, в клочьях линялой шерсти псы топтались на месте, подвывали и трусливо горбатились, косясь на левый фланг цепи, где скалясь и рыча, гарцевал их крупный черный вожак. Тот один выражал твердое желание вступить в драку с людьми и зубасто щерился, роняя с пасти на траву желтоватые хлопья слюнной пены. Его холка вздыбилась, уши прижались к голове, глаза вылезли из орбит и налились звериным агрессивным слабоумием.

– Вы хорошо плаваете? – Стараясь говорить как можно спокойнее, спросил Марат и на несколько шагов приблизился к наставнику. – Минут двадцать на месте в холодной воде на течении продержитесь?

– Зачем? Речушка узкая. Ниже этого места можно перебраться на другой берег вброд и живо выйти к оцеплению. До него отсюда с километр. – Сдавленным шепотом ответил ему Барон. – На большую группу людей собаки вряд ли нападут. У «скорпионов» и оружие есть…

– Все собаки от рождения отлично плавают и бегают гораздо быстрее людей. Догонят – отбиться от девяти псов будет сложновато. И не смотрите в глаза вожаку, он это может расценить как вызов и тогда бросится. Остальные последуют за предводителем.

Марат мягким движение переместился на позицию перед Бароном и принял отсутствующий, скучающий вид.

– Медленно отступив к воде, спокойно плывите к центру бочага, учитель. Оттуда вы свяжетесь с оцеплением и вызовете подкрепление. Я попробую их отвлечь или в удобном месте приму бой…. если до этого дойдет…

– Я не смогу вызвать подмогу. – Досадливо и, кажется, даже виновато проговорил Станислав Георгиевич. – Наша рация и мой мобильный телефон остались наверху под елкой в рюкзаке. Мы от них отрезаны стаей.

– А мне вы телефон сюда брать из дома запретили…

– Потом вы поймете почему.

– Не сомневаюсь, что у всех ваших ограничений есть какие-то причины. Вот оружия у вас нет.

– Нет.

– Тогда… – Марат, медленно опустившись на колено, подобрал с земли трухлявый осиновый сук. – Раздумывать больше некогда. Зайцами несемся к мосту и вылезаем на балки. По ним собакам не пройти… Схема прежняя: я занимаю зрителей какими-нибудь пассами, вы первым исполняете фокус. Одновременно нам не прорваться. Готовы…?

– Да…

– Бегите вдоль кирпичной кладки, не интересуясь моими успехами. На счет «четыре»: раз, два, три, помчались!

Размахивая ветхой гнилушкой как двуручным мечом, Марат в несколько прыжков взлетел на косогор и сходу атаковал вожака.

Деморализованный подобной наглостью, пес шарахнулся вспять, напоролся на пень, рассек себе острым сучком шкуру, в ужасе ринулся вдоль обрыва и по очереди посшибал с него зазевавшихся соплеменников. Те, визжа и брыкаясь, кубарем скатились к воде, поджали хвосты, сбились в пеструю дрожащую кучу и начали изображать позы полного собачьего подчинения, отлично знакомые кинологам.

Станислав Георгиевич добрался до верха железнодорожной насыпи и там остановился, глядя вниз на собак. Вероятно, он решил, что угроза миновала.

– На балки, учитель! – Напомнил Барону смысл проделанного им маневра Марат. – Выбирайте себе любую пару железяк и устраивайтесь на них поудобнее! Шок у собачек сейчас пройдет, и они обязательно попытаются взять реванш! Мне эту позицию тогда долго удерживать не удастся!

Его прогноз целиком оправдался. Едва они более-менее сносно расположились на скелете моста, как из лесной чащи с бешеным ревом выскочил окончательно обезумевший от перенесенного им недавно унижения вожак. К нему незамедлительно присоединились воодушевленные поспешным отступлением врагов соплеменники. Свора выла, стонала и брехала, точно полчище разъяренных бесов, у которых украли все дрова для поддержания комфортной температуры ада. Ее броски были по-настоящему яростны, но на узкие скользкие балки никто из псов ступить не рискнул.

– Что теперь? – Мрачно поинтересовался Барон. – Станем ждать здесь спасательной экспедиции, которую к нам вечером направят, ввиду отсутствия нас на связи? Хорошо, что тепло уже, можно в тонких штанах присесть на железо, не рискуя заработать чирей или геморрой. Мне, точно, до сумерек стоймя не выстоять… годы уже не те…

– Теперь у нас есть преимущество в позиции.

– Марат, с силой сжав пальцы, в труху раскрошил свою бутафорскую дубинку, посмотрел, как ее обломки упали в воду и поплыли вниз по течению. Ему ни грамма не хотелось держать тут осаду до темноты и еще меньше хотелось представать перед институтскими секьюрити в образе загнанного собаками на дерево кота. Он хотел действовать.

– Будем выводить из игры атамана. – Достав из карманов и сложив на балку все мелкие вещи, проговорил он. – Без него стая смелость потеряет. Вы можете нашим новым друзьям помахать руками?

– Чтобы они от злости совсем рехнулись?

– Именно. Уверенно подступайте к собакам и изображайте агрессию. Только не подставляйтесь под зубы или лапы. Упавшего могут моментально загрызть. Звери крайне возбуждены и к убийству морально готовы. Инстинкт охотника в них клокочет.

– Я не боец… – С душевным колебанием произнес Станислав Георгиевич. – Не умею ориентироваться в потасовке. Могу нечаянно задеть и сшибить с моста вас. Другого способа избавления от этих людоедов у нас в резерве не имеется?

– Ну…, если только попробовать прочитать им лекцию о коллективном бессознательном…

Марат потер подошвы туристических ботинок о металл, дабы убедился, что те не скользят.

– Как вы считаете, знакомы они с трудами Юнга, или псы предпочитают Фрейда?

– Понятно. Мне ненавязчиво напоминают, кто здесь сейчас главный. Замечание принимается. Извиняюсь и иду дразнить наших волков…

Он вплотную приблизился к буйствующей собачьей толпе и стал хаотично махать руками перед взмокшими звериными мордами. Дикий гвалт слился в единый протяжный ор, свора совершенно лишилась рассудка и осторожности. Кинувшийся передними лапами на узкие железки вожак упустил из вида второго противника, став относительно легкой мишенью для ответного бокового удара.